Марина Цветаева
(1892-1941)
Бессонница. 3. В огромном городе моём —
ночь...
В огромном городе моём — ночь.
Из дома сонного иду — прочь.
И люди думают: жена, дочь, —
А я запомнила одно: ночь.
Июльский ветер мне метёт — путь,
И где-то музыка в окне — чуть.
Ах, нынче ветру до зари — дуть
Сквозь стенки тонкие груди́ — в грудь.
Есть чёрный тополь, и в окне — свет,
И звон на башне, и в руке — цвет,
И шаг вот этот — никому — вслед,
И тень вот эта, а меня — нет.
Огни — как
нити золотых бус,
Ночного листика во рту — вкус.
Освободите от дневных уз,
Друзья, поймите, что я вам — снюсь.
July 17, 1916.
Moscow
d
Literary Translation/Adaptation by U.R. Bowie
Insomnia.
3
In the limitlessness of this city
of mine: there’s the night.
From my somnolent home I depart:
trudging on, seeking light.
People look at me, thinking, a
daughter, a wife: so contrite.
But me, on my mind in my memory: nothing
but night.
The winds of July bend and sweep past
my feet: as I go,
From a window somewhere plays a
melody: faintly and slow.
This wind until daybreak will whip
the leaves: on and on blow,
Blowing right through my ribs to
my heart: see the heartbeats aglow?
There’s a poplar pitch black,
there’s a window: illumined with light,
And a tower with peals: in my hand
a magnolia, pure white.
A footfall in darkness: that
follows no one into night,
And a shadow, yes, that one: it’s there, but I’m not, that’s my plight.
The lights shimmer soft: like a
string of gold beads gently gleam,
The taste of a leaf after dark: in
my mouth and bloodstream.
Emancipate me, set me free from
diurnal: you murky moonbeam,
My friends, don’t you know what I
am? what I am is your dream.
Reading by Valentina Lugovaja-Rikshpun
