(1880-1921)
Есть игра: осторожно войти,
Чтоб вниманье людей усыпить;
И глазами
добычу найти;
И за ней незаметно
следить.
Как бы ни был нечуток и груб
Человек, за которым следят, —
Он почувствует
пристальный взгляд
Хоть в углах
еле дрогнувших губ.
А другой — точно сразу
поймет:
Вздрогнут плечи, рука у него;
Обернется — и нет ничего;
Между тем — беспокойство растет.
Тем
и страшен
невидимый взгляд,
Что его невозможно поймать;
Чуешь ты, но не можешь понять,
Чьи глаза за тобою следят.
Не корысть, не влюбленность, не месть;
Так —
игра, как игра у детей:
И в собрании каждом
людей
Эти тайные сыщики есть.
Ты и сам иногда не поймешь,
Отчего так бывает порой,
Что собою ты к людям придешь,
А уйдешь
от людей — не собой.
Есть
дурной и хороший есть глаз,
Только лучше б ничей не следил:
Слишком много есть в каждом из нас
Неизвестных, играющих сил…
О, тоска!
Через тысячу лет
Мы не сможем измерить
души:
Мы услышим
полет всех планет,
Громовые раскаты в тиши…
А пока — в неизвестном живем
И не ведаем сил мы своих,
И, как дети, играя с огнем,
Обжигаем себя и других…
December 18, 1913
So as to lull people’s attention to sleep;
And find your prey with your eyes,
And begin unperceived to stalk him/her.
The person whom you are stalking,
He’ll feel that intense stare,
Even if only in the corners of his barely trembling lips.
His/her shoulders, or a hand will twitch;
She/he will turn around [to look]; and there’s nothing there;
But all the same his/her unease will grow.
Is the impossibility of grasping it;
You sense but cannot comprehend
Whose eyes are stalking you.
It’s something that’s “just because,” a game, like children playing,
And in any gathering of people,
These secret private eyes are to be found.
Why it is that it sometimes happens
That you arrive as yourself where people are gathered
And depart from that gathering as someone else.
Only it would be best if no one’s eyes stalked [others];
In each of us there are too many
Unknown and playful forces…
We still will not be able to measure a soul;
We’ll hear the flight of all the planets,
The thunderclaps sounding in silence.
And we cannot account for our powers,
And, like children, we go on playing with fire,
Burning ourselves and others…
Trying your best all awareness to block;
Lay eyes on your prey, all attention concenter,
As, unnoticed, you start your clandestine eye-stalk.
The person you have in your sights—
He’ll all the same feel that stare of intensity
On timorous lips where it clings and affrights.
Her shoulders will twitch and her hand slightly shudder;
She’ll turn to look back and there nothing discover,
While deep in her soul holding unease at bay.
Is the way you can never grasp eyes, pin them down;
That eye-stalk you sense in your innards disarming,
But whose are the eyes, are they light-blue or brown?
The stalking’s a “just because” game, child’s play.
But where humankind gathers, its brains soft and nebulous,
Private eyes will appear, dancing gumshoe ballet.
Cannot fathom how your soul is undone.
You come as yourself to where eyes are misused,
Departing a totally different someone.
But best not engage in the eye-stalk;
Each of us has in us much that’s askew,
Forces mysterious, mischievous rot.
We’ll still be unable to measure the soul;
Although we have knowledge of planets en masse,
Hear something in silence of thunderclaps’ roll.
Unaware of inimical forces inside us,
Like children, with fire we play, singing songs,
Burning ourselves and the others beside us . . .
