Translation of Song Lyrics by Aleksandr Dolsky, Александр Дольский, СЕРДЦЕ НА ТРОТУАРЕ, "The Mishandled Heart"

 

Александр Дольский

Aleksandr Dolsky

(born 1938)

СЕРДЦЕ НА ТРОТУАРЕ

 

На тротуаре сердце лежало,

на тротуаре, солнцем согретом.

Оно чуть дышало, оно чуть дрожало,

мягкое, грустное сердце поэта.

Его уронила нечаянно утром

женщина с добрым рассеянным взглядом,

когда доставала из сумочки пудру

или помаду, или помаду.

 

А ночью подвыпивший старый бродяга

о сердце споткнулся, до смерти разбился.

Собачники утром забрали беднягу -

смотри, этот парень неделю не брился.

И сердце забрали, а старший собачник,

который не думал над тем, что неясно,

решил, что ему привалила удача:

такое хорошее, свежее мясо.

 

Жена из фасоли и сердца поэта

сварила еще неизвестное блюдо,

и сыт был собачник, и все его дети,

и все приходившие в гости к ним люди.

А после обеда неясные мысли

и светлые думы, и образов стаи

сменили в их душах тоску и угрюмость,

и все - как ни странно - поэтами стали.

 

История кончилась, в общем, удачно,

но, честно признаться, уж вы не печальтесь,

конец я придумал, все было иначе,

и сердце осталось лежать на асфальте.

И об него спотыкается кто-то,

кто-то спешит, пробегая с ним рядом,

но ищет его до сих пор по субботам

женщина с добрым рассеянным взглядом.

 

d

 

Literary Translation/Adaptation by U.R. Bowie

 

The Mishandled Heart

(Song Lyrics)

 

On sidewalk bare a young heart lay grieving,

on sidewalk bare well-warmed by sunrays.

The heart was palpitating, barely breathing,

Whose heart? A poet’s, prone to reveries always.

A scatterbrained woman with kindly soft gazes

this morning through carelessness misplaced the heart (dropped it)

while in her purse fumbling for new chitchat phrases,

or was it for lipstick?

Face powder?

Yes, maybe for lipstick.

 

And that night a boozehound, an old soused lowlifer

tripped on the heart, fell down, bought the farm. 

Next day some dog walkers discovered that blighter;

“Look,” they said, “there’s a sight lacking in charm.”

They noticed the heart, and one geezer dog walker,

not prone to think deeply on matters most grave, mused:

mayhap this here find my good fortune may augur;

A meal from such lovely fresh meat could be made.

 

His wife fixed some beans, added heart and fatback, 

she served up a hodgepodge unknown-to-man meal.

The dog walker dined on heart-bean-fat flapjack,

as did all of his children and neighbors genteel.

They ate and odd thoughts began plaguing their brains;

Images (hordes of them), notions arcane 

wiped from their souls all the anguish and pain,

and—strange as it seems—they all poets became.

 

So the tale ends; if the thing’s no great shakes,

you best not feel troubled, no need for dismay;

I made up the stuff about cardiac pancakes,

in fact, the poor heart’s still marooned on the walkway.

Pedestrians ambling may view it romantically,

while others skirt round it, as if round a puddle, 

but still every weekend she comes, searching frantically,

the scatterbrained lady with kindly soft gazes,

who, pocketbook fumbling for new chitchat phrases,

mislaid the heart (dropped it); or was it for lipstick?

Face powder?

Yes, maybe for lipstick.