Translation of Poem by Marina Tsvetaeva, "Разные дети," ALL SORTS OF CHILDREN

                                                               Irina and Ariadna Efron

Marina Tsvetaeva
(1892-1941)

 

     Разные дети

Есть тихие дети. Дремать на плече
У ласковой мамы им сладко и днем.
Их слабые ручки не рвутся к свече, —
Они не играют с огнем.

 

Есть дети — как искры: им пламя сродни.
Напрасно их учат: «Ведь жжется, не тронь!»
Они своенравны (ведь искры они!)
И смело хватают огонь.

 

Есть странные дети: в них дерзость и страх.
Крестом потихоньку себя осеня,
Подходят, не смеют, бледнеют в слезах
И плача бегут от огня.

 

Мой милый! Был слишком небрежен твой суд:
«Огня побоялась — так гибни во мгле!»
Твои обвиненья мне сердце грызут
И душу пригнули к земле.

 

Есть странные дети: от страхов своих
Они погибают в туманные дни.
Им нету спасенья. Подумай о них
И слишком меня не вини!

Ты душу надолго пригнул мне к земле…
— Мой милый, был так беспощаден твой суд! —
Но все же я сердцем твоя — и во мгле
«За несколько светлых минут!»

 

d

 

Literary Translation/Adaptation by U.R. Bowie

 

                              All Sorts of Children
 
Some children are quiet; they doze through the day,
On their mother’s warm shoulder respire.
From candlewicks burning they keep well away,
For they never like playing with fire.
 
Some kids are like embers; for them flame’s a lark. 
They sneer when you say, “You’ll get burnt; go no further!”
They’re hotheaded (made, after all, of sheer spark!)
And they dare to grab hold of pure fervor.
 
Some children are strange, blending fear and bold daring.
Crossing themselves, to the goal they aspire,
Grow near, then lose heart, and despairing,
They break into tears and take flight from the fire.

My dear! Harshly they cared for you, thoughtlessly dour:
“You’re scared of the fire; so then die in dark dreariness!”
The censure and blame my poor sick heart devour;
My soul’s all awash in world-weariness.
 
Some children are strange; their own fearful wariness
Leads them to doom on some fog-shrouded day.
There’s no way to save them. Think of their chariness,
Spare me the guilt, don’t against me inveigh!

For long since my soul you’ve entwined in world-weariness . . .
My dear girl, so merciless was your sad fate!
You’re still in my heart, you live on in the dreariness,
“In the memory of moments few, bright and sedate.”
 

d

 

Translator’s Note

 

В ноябре 1919 года М. Цветаева, желая спасти дочерей от голода, отвозит их в Кунцевский приют. Вскоре Ариадна заболела малярией, и мать забрала ее, а 2 (15) февраля, не дожив трех месяцев до трехлетия, в приюте от голода умерла младшая Ирина.

 Hoping to save her two girls from the famine, in November of 1919 Marina Tsvetaeva put them both in an orphanage. The eldest, Ariadna took ill with malaria, and Marina withdrew her from the children’s home. But the youngest, Irina, died of starvation three months shy of her third birthday.