БОРИС ЧИЧИБАБИН
(1923-1994)
И опять – тишина,
тишина, тишина.
Я лежу,
изнемогший, счастливый и кроткий.
Солнце лоб мой
печёт, моя грудь сожжена,
И почиет пчела на
моём подбородке.
Я блаженствую
молча. Никто не придёт.
Я хмелею от
запахов нежных, не зная,
то трава, или
хвои целительный мёд,
или в небо роса
испарилась лесная.
Всё, что вижу
вокруг, беспредельно любя,
как я рад, как
печально и горестно рад я,
что могу хоть на
миг отдохнуть от себя,
полежать на траве
с нераскрытой тетрадью.
Это самое лучшее,
что мне дано:
так лежать без
движений, без жажды, без цели,
чтобы мысли
бродили, как бродит вино,
в моём тёплом,
усталом, задумчивом теле.
И не страшно душе
– хорошо и легко
слиться с
листьями леса, с растительным соком,
с золотыми
цветами в тени облаков,
с муравьиной
землёю и с небом высоким.
1962
d
Literary
Translation/Adaptation by U.R. Bowie
Once
Again Silence
Once again, here she be: quietude,
quietude.
Exhausted I lie, meek with joy, no
chagrin,
My forehead is sunbaked, my chest
warmth-bedewed;
A honeybee’s perched fast asleep on my
chin.
No one will come. I’m in bliss pure
quiescent,
drunk on aromas and wondering whence
comes the fragrance (that honey-hued
balm opalescent),
from dew or from woods evergreen and
immense.
All I see roundabout is boundless with
love,
I’m exultant and blessedly sad
(mournful-jocund);
I’m at rest from myself and
afflictions thereof,
as I lie on the grass with my notebook
unopened.
That’s the best of the best that is
given to me:
just to lie here immobile, craving
naught, aimlessly,
while meander my thoughts like a flow
of Chablis
through the warmth of my weary
insides, listlessly.
And my soul’s free of fear; all is
well, light and easy,
as I merge with the sap, wonder what
plants surmise;
I’m at one with gold flowers in cloud
shadows breezy,
with pismire earth and with heavenly
skies.
No comments:
Post a Comment