Translation of Poem/Song by Boris Grebenshchikov, Борис Гребенщиков, "Не убивает," ASKEWGEE SONG (What Doesn't Kill Us)

 

Борис Гребенщиков
(born 1953)

 

                                                                           Не убивает
 
Мы летели на рваных парусах
наперекосяк судьбе.
Мы могли бы стоять в Эдеме,
но капитан не совсем в себе.
Капитан не совсем в себе -
Он рулит при свете иных огней.
То, что нас не убивает,
Делает нас сильней.
 
Мы ходили не по той стороне,
Нам нужно было знать, где свет.
Мы пели о том, что нельзя,
Мы пели о том, чего нет.
Мы пели о том, чего нет,
Но хрен остановишь этих коней -
То, что нас не убивает,
Делает нас сильней.
 
Мы знаем теорему весны,
Евклид нам не указ.
То, что было написано прежде,
Написано не про нас.
Написано не про нас.
Нет дороги, ну и бог-то с ней.
То, что нас не убивает,
Делает нас сильней.
То, что нас не убивает,
Делает нас сильней.

d

 

Literary Translation/Adaptation by U.R. Bowie

 

                                                                        Askewgee Song
 
On shredded sails we flew along,
Askewgee into winds of fate.
We could have basked in Eden long,
But our captain was a bit touched in the pate,
A wee bit of touched in the pate.
He steered by the compass of crackpot self-will:
What don’t kill you off, dear mate,
Will make you stronger still.
 
We walked on the wrong, dead-end side of the street,
In the dark, without street lights to show us the way.
We sang songs forbidden, songs sour, far from sweet,
We sang of dire things that say Naysay, no way,
Sad things that say Naysay, no way. 
But the motion’s incessant that runs on self-will,
What don’t kill you off, my friend, ole pal,
Will make you meaner, stronger still.
 
Euclidian theorems mean nothing to us,
We live by the coming of new vernal buds.
Stuff written back when, that’s superfluous,
Not written for us,
No way written for us.
When we see no path forward we’ll trek on soapsuds,
 
What don’t kill us, Nowheresville,    
Will make us riper, stronger still,
 
What don’t kill me, snowflake sucker,
Will make of me a tough little fucker,
What don’t kill me, snowflake-suck,
Will make of me a tough
little
fuck.

 

Grebenshchikov sings it on Youtube:

 https://www.youtube.com/watch?v=uLws2DK3TuI

 

 

PUSHKIN RUN AMUCK (Complete Listing of Pushkin's Duels)

 

 

Пушкин - беспредельщик!

Александр Горан

               
Ай да Пушкин! Айда сукин сын!

                Bсе дуэли Пушкина:

1816 год. Пушкин вызвал на дуэль Павла Ганнибала, родного дядю. Причина: Павел отбил у молодого 17-летнего Пушкина дaмy на балу (между прочим, далеко не красавицу). Итог: дуэль отменена.

1817 год. Пушкин вызвал на дуэль Петра Каверина, своего друга. Причина: сочиненные Кавериным шутливые стихи. Итог: дуэль отменена.

1819 год. Пушкин вызвал на дуэль поэта Кондратия Рылеева. Причина: Рылеев пересказал на светском салоне шутку про Пушкина. Итог: дуэль отменена.

1819 год. Пушкина вызвал на дуэль его друг Вильгельм Кюхельбекер. Причина: шутливые стихи про Кюхельбекера, а именно, пассаж "кюхельбекерно и тошно".
Итог: Вильгельм в Пушкина выстрелил, а Пушкин в Вильгельма нет.

1819 год. Пушкин вызвал на дуэль Модеста Корфа, служащего из министерства юстиции.
Причина: слуга Пушкина приставал пьяным к слуге Корфа, и тот его избил. Итог: дуэль отменена.

1819 год. Пушкин вызвал на дуэль майора Денисевича. Причина: Пушкин вызывающе вел себя в театре, крича на артистов, и Денисевич сделал ему замечание. Итог: дуэль отменена.

1820 год. Пушкин вызвал на дуэль Федора Орлова и Алексея Алексеева. Причина: Орлов и Алексеев сделали Пушкину замечание за то, что тот пытался в пьяном виде играть в бильярд и мешал окружающим. Итог: дуэль отменена.

1821 год. Пушкин вызвал на дуэль офицера французской службы Дегильи. Причина: ссора с невыясненными обстоятельствами. Итог: дуэль отменена.

1822 год. Пушкина вызвал на дуэль подполковник Семен Старов. Причина: не поделили ресторанный оркестрик при казино, где оба предавались азартной игре. Итог: стрелялись, но оба промахнулись.

1822 год. Пушкин вызвал на дуэль 65 летнего статского советника Ивана Ланова. Причина: ссора во время праздничного обеда. Итог: дуэль отменена.

1822 год. Пушкин вызвал на дуэль молдавского вельможу Тодора Балша, хозяина дома, где он гостил в Молдавии. Причина: Пушкину недостаточно учтиво ответила на некий вопрос супруга  Итог: стрелялись, но оба промахнулись.

1822 год. Пушкин вызывает на дуэль бессарабского помещика Скартла Прункуло.
Причина: Тот был в качестве секунданта на дуэли, где Пушкин был так же секундантом, и oни не договорились о правилах дуэли. Итог: дуэль отменена.

1822 год. Пушкин вызывает на дуэль Северина Потоцкого. Причина: дискуссия за обеденным столом о крепостном праве. Итог: дуэль отменена.

1822 год. Пушкина вызвал на дуэль штабс-капитан Рутковский. Причина: Пушкин не поверил, что бывает град весом в 3 фунта (а градины такого веса все-таки бывают, прим. мое) и высмеял отставного капитана. Итог: дуэль отменена.

1822 год. Пушкин вызвал на дуэль кишиневского богача Инглези. Причина: Пушкин домогался его жены, цыганки Людмилы Шекора. Итог: дуэль отменена.

1822 год. Пушкина вызвал на дуэль прапорщик генерального штаба Александр Зубов.
Причина: Пушкин уличил Зубова в шулерстве во время игры в карты. Итог: Зубов стрелял в Пушкина (мимо), а сам Пушкин от выстрела отказался.

1823 год. Пушкин вызвал на дуэль молодого писателя Ивана Руссо. Причина: личная неприязнь Пушкина к этой персоне. Итог: дуэль отменена.

1826 год. Пушкин вызвал на дуэль Николая Тургенева, одного из руководителей Союза благоденствия, члена Северного общества. Причина: Тургенев ругал стихи поэта, в частности, его эпиграммы. Итог: дуэль отменена.

1827 год. Пушкина вызвал на дуэль артиллерийский офицер Владимир Соломирский.
Причина: дама офицера по имени София, к которой Пушкин проявлял сексуальный интерес.
Итог: дуэль отменена.

1828 год. Пушкин вызвал на дуэль министра просвещения Александра Голицына.
Причина: Пушкин написал дерзкую эпиграмму на министра и тот устроил ему за это допрос с пристрастием. Итог: дуэль отменена.

1828 год. Пушкин вызвал на дуэль секретаря французского посольства в Петербурге Лагрене.
Причина: (неизвестная) дaма на балу. Итог: дуэль отменена.

1829 год. Пушкин вызвал на дуэль чиновника министерства иностранных дел Хвостова.
Причина: Хвостов выразил свое недовольство эпиграмами Пушкина, в частности, тем, что Пушкин сравнивает Хвостова со свиньей. Итог: дуэль отменена.

1836 год. Пушкин вызвал на дуэль князя Николая Репина. Причина: недовольство стихами Пушкина о себе. Итог: дуэль отменена.

1836 год. Пушкин вызвал на дуэль чиновника министерства иностранных дел Семена Хлюстина.
Причина: Хлюстин выразил свое недовольство стихами поэта. Итог: дуэль отменена.

1836 год. Пушкин вызвал на дуэль Владимира Сологуба. Причина: нелицеприятные высказывания Сологуба о жене поэта, Наталье. Итог: дуэль отменена.

1836-37 год. Пушкин вызвал на дуэль французского офицера Жоржа Дантеса. Причина: анонимное письмо, где утверждалось, будто жена Пушкина изменяет ему с Дантесом. Итог: Пушкин скончался от ранения 29 января 1837 года.

© Copyright: Александр Горан, 2012

 

текст: Александр Горан, “Пушкин - беспредельщик!” 2012 

                                  d
 
English Translation by U.R. Bowie
 
                                                                  

                                                                  Pushkin’s Duels
 
1816. Pushkin called out Pavel Ganibal, his own uncle. Reason: At a ball Pavel enticed away from the seventeen-year-old Pushkin a girl (who, by the way, was certainly no beauty). Result: duel cancelled, not held.
 
1817. Pushkin called out his friend Pyotr Kaverin. Reason: certain joking verses written by Kaverin. Result: duel, cancelled, not held.
 
1819. Pushkin called out the poet Kondraty Ryleev. Reason: at a high-society salon Ryleev repeated a joke about Pushkin. Result: duel cancelled, not held.
 
1819. Pushkin was called out by his friend and classmate from the lyceum years, Wilhelm Küchelbecker. Reason: comic verses Pushkin wrote mocking Küchelbecker, especially the phrase, “kuchelbeckerly and sickenly.” Result: Wilhelm took his shot at Sasha [Pushkin], missing, but Sasha declined to take his shot.
 
1819. Pushkin called out the government official Modest Korff, who was serving in the Ministry of Justice. Korff was another former classmate from the lyceum, where the two never got along. Reason: a servant of Pushkin in a drunken state accosted one of Korff’s servants, who beat him up. Result: duel cancelled, not held.
 
1819. Pushkin called out Major Denisevich. Reason: Pushkin behaved badly at the theater, screaming at the actors, and Denisevich reprimanded him. Result: duel cancelled, not held.
 
1820. Pushkin called out Fedor Orlov and Aleksei Alekseev. Reason: The two objected to his behavior; while inebriated he insisted on playing at billiards, getting in the way of others there. Result: duel cancelled, not held.
 
1821. Pushkin called out the French officer Degulyer. Reason: a quarrel. Result: duel cancelled, not held.
 
1822. Pushkin was called out by Lt. Col. Semyon Starov. Reason: at the casino where both were gambling they could not agree on sharing payment for the restaurant orchestra. Result: they each took a shot, but both missed.
 
1822. Pushkin called out the sixty-five-year-old state councilor Ivan Lanov. Reason: a quarrel while dining together. Result: duel cancelled, not held.
 
1822. Pushkin called out the Moldavian grandee Todor Balsh, at whose household he was a guest in Moldavia. Reason: Balsh’s wife Maria responded impolitely to something Pushkin asked. Result: they shot, both missed.
 
1822. Pushkin called out the Bessarabian landowner Skartla Prunkulo. Reason: While acting as seconds at a duel, the two could not agree on the rules. Result: duel cancelled, not held.
 
1822. Pushkin called out Severin Pototsky. Reason: discussion over dinner about the institution of serfdom. Result: duel cancelled, not held.
 
1822. Pushkin was called out by staff captain Rutovsky. Reason: Pushkin did not believe that hail could weigh three pounds and made fun of the retired captain. Result: duel cancelled, not held.
 
1822. Pushkin called out the oligarch Inglezi from Chisinau, Moldavia. Reason: Pushkin made advances to his wife, the gypsy Ljudmila Shekora. Result: duel cancelled, not held.
 
 
1822. Pushkin was called out by ensign of the general staff Zubov. Reason: Pushkin accused Zubov of cheating while playing cards. Result: Zubov shot at Pushkin, missed, and Pushkin declined to take his shot.
 
1823. Pushkin called out the young writer Ivan Russo. Reason: personal animosity. Result: duel cancelled, not held.
 
1826. Pushkin called out Nikolai Turgenev, member of the Northern Society (Decembrists). Reason: Turgenev criticized Pushkin’s poetry, in particular the epigrams. Result: duel cancelled, not held.
 
1827. Pushkin was called out by the artillery officer Vladimir Solomirsky. Reason: one of the officer’s women, named Sophia, to whom Pushkin had expressed sexual intentions. Result: duel cancelled, not held.
 
1828. Pushkin called out the Minister of Enlightenment Golitsyn. Reason: Pushkin had written an insolent epigram featuring Golitsyn and the latter subsequently repaid him by summoning him to be interrogated. Result: duel cancelled, not held.
 
1828. Pushkin called out the secretary of the French embassy Lagrener. Reason: argument over a girl at a ball. Result: duel cancelled, not held.
 
1829. Pushkin called out the government official in the Ministry of Foreign Affairs Khvostov. Reason: Khvostov expressed his displeasure with Pushkin’s epigrams, in one of which Pushkin compared Khvostov to a pig. Result: duel cancelled, not held.
 
1836. Pushkin called out Prince Nikolay Repin. Reason: verses Pushkin had written about Repin. Result: duel cancelled, not held.
 
1836. Pushkin called out the government official in the Ministry of Foreign Affairs, Simon Khljustin. Reason: Khljustin had expressed his displeasure with the poet’s verses. Result: duel cancelled, not held.
 
1836. Pushkin called out Vladimir Sologub. Reason: unflattering remarks by Sologub about Pushkin’s wife Natalya. Result: duel cancelled, not held.
 
1837: Pushkin called out the French officer Georges d’Anthès. Reason: an anonymous letter had been circulating, asserting that Pushkin’s wife Natalya was having an affair with d’Anthès. Result: Pushkin is shot, mortally wounded; died of his wound on January 29, 1837.
 
[Source: Aleksandr Goran, Pushkin Run Amuck, 2012, available online at proza.ru]

Translation of Poem/Song by Novella Matveeva, Новелла Матвеева, "Сводники," PROCUREMENT

 

Новелла Матвеева

(1934-2016)

Сводники

Кухарка вышла замуж за компот,
Взял гусеницу в жены огородник,
Грядущий день влюбился в прошлый год,
А виноваты – сводница и сводник.

У сводников – своих законов свод:
К бирюльке в плен идет бирюк-работник,
Прилежницу всегда прельщает мот,
Но никогда негодницу негодник.

 Всех сводят сводники:
козла с капустой, сор
С отсутствием метлы, рубашку – с молью,
Огонь – с водой, пилу или топор –
С деревьями, шиш – с маслом, рану – с солью.

Но близок час расплаты; он придет
И сводника... со своднею сведет.

Источник: Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е. Евтушенко. Минск, Москва: Полифакт, 1995.

 

Literary Translation/Adaptation by U.R. Bowie

Procurement

The doc found wedded bliss with a pap smear,

The cook was married to a boiled shrimp,

Tomorrow fell in love with just last year,

And who’s to blame? The pimpess and the pimp.

The pimps and pimpesses have rules they play by:

A lone wolf’s oft a match for all lone wolfeses,

The conscientious girl’s attracted to the wastrel guy,

But seldom does the scoundrel take to scoundreless.

They bring all things together

Do the pimpesses and pimps:

Goats to cabbage,

Litter to the absence of a broom.

Shirts to moths,

Bare feet to hot asphalt,

An axe or a saw to trees slack-jawed,

A ‘flip you off,’ to some flipped-often sod,

And a raw open wound to salt.

 

Yet day will come most certain and for surest

When pimpess pimps a pimp with a procuress. 

 

 

On Phallic Art

 

Penis, Anyone?

The Icelandic Phallological Museum in Reykjavik contains a collection of phallic specimens—more than 215 penises and penile parts from almost all of the land and sea mammals native to Iceland. There are seventeen different whale wieners on display, plus the tool of one “rogue polar bear.” You wonder how the tool of a rogue polar bear differs from that of a rather nice, ordinary, well-behaved polar bear. I’d bet that the rogue bear’s wiener is bigger, harder. And oh yeah, the museum also includes specimens from the mammal named, rather presumptuously, Homo sapiens.

Translation of Poem by Osip Mandelstam, Осип Мандельштам, THE STALIN EPIGRAM

                                                                 Stalin Mugshot, 1911

Father of the Soviet People, 1936

Осип Мандельштам
(1891-1938)

 

Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.

Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.

 

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,

 

Как подкову, кует за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.

 1933 г.

 

d

Literary Translation/Adaptation by U.R. Bowie

 

Soso

Underfoot all’s a-tremble, for our country’s gone blurred, 

Ten steps from us none of our words can be heard;

When we find enough speech to converse, a half schmeer,

We mention the Kremlin’s renowned mountaineer.

 

His fingers are fat, and like worms, squirmy-greasy,

And his words are like true-blue barbells from Tbilisi;

His handlebar cockroach-style moustaches laughing,

And his boot tops are gleaming and ever so dashing.

 

Around him swirl bureaucrats, vermin thin-necked,

He plays with this half-human sycophant sect.

One whistles, one meows, one whimpers, one kids,

He alone clonks on noggins and jabs hard at ribs.

 

One decree, then another, he forges like horseshoes—

A groin-kick, eye-poke for you, yours and youse—

Lopping off heads is just part of the deal

For this broad-chested guy made of Ossetian steel.  

 

d

 

Translator’s Note

 The “Stalin Epigram,” one of the most famous/notorious poems of twentieth-century Russian literature, was written in November of 1933. The poem of course could not be published, but Mandelstam read it to some twelve persons—at least one of whom denounced him to the authorities. When he read it to Boris Pasternak, his fellow poet responded as follows: “То, что вы мне прочли, не имеет никакого отношения к литературе, поэзии. Это не литературный факт, но акт самоубийства, который я не одобряю и в котором не хочу принимать участия. Вы мне ничего не читали, я ничего не слышал, и прошу вас не читать их никому другому. Translation: What you’ve just read to me has nothing to do with literature or poetry. This is not a literary artifact, but an act of suicide, which I do not approve of and do not want to participate in. You read me nothing, I heard nothing, and I beg you not to read it to anyone else.”

The only surprising thing is that Mandelstam was not arrested and executed as soon as the poem came to light. But Stalin himself—who had a dark sense of humor—was rumored to have liked it. He allowed the poet to go on living, in various places of exile, until 1938, when he was arrested and died in a transit camp in Vladivostok, on his way to the Gulag.

 

Words Used and What They Allude To (most info here is from Wikipedia)

Soso: the poem is not titled in the original; I have given it this title in my translation. Soso was Stalin’s nickname in his Georgian childhood. He originally was Ioseb [Joseph] (“Soso”) Jughashvilli (sometimes spelled Dzhugashvilli). Stalin (“Man of Steel”) is a nom de guerre, like Lenin, a revolutionary name.

First stanza: The mountaineer (горец) alludes to Stalin’s origins in Georgia and the Caucasus Mountains.

Second stanza: “His fingers are fat . . .” In her reminiscences Nadezhda Mandelstam describes how the poet Demyan Bednyj “was careless enough to write in his diary that he did not like lending books to Stalin, because the latter left on the white pages smudges from his greasy fingers.”

Tbilisi: capital of Georgia, Stalin’s homeland, now the independent Georgian Republic. The word is not in the original, but presented itself as the perfect rhyme for greasy in my translation.

Third stanza: “clonks on noggins . . .” Reminiscences of Stalin emphasize how he liked to play around with his confederates, leaders of the Politburo. In meetings at his dacha he made them dance with one another. He enjoyed humiliating them, bonking them on the head, pulling them by an ear, or poking them in the ribs.

Fourth stanza: in this poem the word raspberries (малина) has nothing to do with raspberries. I’ve looked at the some dozen translations of this poem into English on the website ruverses.com, and it appears that not a single translator figured this out. Most of them just ignore the word, not knowing what the hell it’s doing there; a few make lame attempts to get some raspberries into the translation.

Малина in the jargon of the criminal underworld means a scheme or endeavor (“the job”—a caper, theft, robbery, or other criminal plan or act). E.g., “Он испортил всю малину” (literally, “He spoiled all the raspberries”) means “He put the quietus on the whole deal.” See Kratkij slovar’ sovremennogo russkogo zhargona (A Brief Lexicon of Modern Russian Jargon), compiled by M.M. and B.P. Krestinsky (Posev: 1965), p. 16. The next to last line in the poem means roughly that executions are part and parcel of Stalin’s criminal machinations. Using a slang word current among criminals could be an allusion to his revolutionary youth when he was known as Koba. Among other felonious activities, he participated in kidnappings for ransom, protection rackets, and robbing banks.

More on malina--note in a e-mail from Andrei Filippov, which I add below, with thanks to him: 

Только что прочитал ваш перевод стихотворения О. Мандельштама с примечаниями. Позвольте небольшое уточнение. На фене, русском блатном жаргоне, слово "малина", насколько мне известно, означает место проживания или сбора группы, место хранения добычи и место проведения свободного времени. Это может быть дом, квартира, ресторан и т. д. То есть это географическая точка, а не сама группа. Я могу ошибаться, но за свои 60 с лишним лет я не встречал другого определения.

The gist in English: "as far as I know the word "malina" signifies the place where a criminal gang, lives, hangs out or keeps its booty. That can be a house, apartment, restaurant, etc. In other words, it's a geographical place, and the word does not refer to the gang itself. I may be mistaken, but . . . I've never heard another definition of the word.

Ossetian: Stalin was a Georgian, not an Ossetian, but his hometown of Gori was located near Southern Ossetia.

d

In the original variant of the poem the first stanza went like this:

Мы живём, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
Только слышно кремлёвского горца —
Душегубца и мужикоборца.

Literal translation:

We live, not sensing the country beneath us,

What we say is not heard ten steps away from us,

Only audible [are the words of] the Kremlin mountaineer:

A murderer and oppressor of peasants.

 

 

Bobby Goosey Poem, "Blue"

 

Bobby Lee Goosey

 

                                                                                 Blue
Wally Ballou went to the zoo.
A man stood there selling balloons.
Wally Ballou bought a blue blue balloon,
A sky-blue cerulean blue blue balloon,
A lazuline azure balloon.
 
As Wally Ballou made the rounds of the zoo,
The wind blew the blue blue balloon,
And whipped it away from poor Wally Ballou,
That sky-blue cerulean blue blue balloon,
That lazuline-lovely balloon.
 
High up in the sky blew the blew blue balloon,
The wind blew the blue blue balloon,
Till it caught on a cloud hanging over the zoo,
That sky-blue cerulean blue blue balloon,
That lazuline-azure balloon.
 
So what could he do? He was blue, was Ballou;
He stood looking up, shedding tears.
For it hung on the cloud hanging over the zoo,
That sky-blue cerulean blue blue balloon,
That lazuline-blue blue balloon.
 
Then the wind, who felt sorry for Wally Ballou,
Grabbed sorry Ballou, blew away blue Ballou;
High up in the sky wafted blue blew Ballou
Till he caught on that cloud hanging over the zoo,
Right next to his blue blew balloon.
 
He liked it so much he decided to stay,
Right there on that cloud with his blue blue balloon.
They live on quite happily there to this day,
That sky-blue cerulean Wally Ballou
And his lovely azure blue balloon.

 [from the book by Bobby L. Goosey,  A Compendium of Perfectly Sensible Nonsense]

Translation of Poem by Sergei Esenin, Сергей Есенин, "До свиданья, друг мой, до свиданья" THE FINAL POEM

 

 

Есенин, Сергей Александрович

 

 

Сергей Есенин

(1895-1925)

 

До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, —
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.

 1925

d

Literary Translation/Adaptation by U.R. Bowie

 

Fare thee well, my friend, goodbye to you;

Dear one, here in my heart I hold you fast.

Our separation foreordained don’t misconstrue,

For partings pledge reunions at long last. 

Fare thee well, my friend, no handshakes, no last word,

Knit not your brows in sorrow, be not blue—

In this life dying’s sad routine is trite, absurd,

But living disappoints as well—is nothing new.

 

d

 Translator’s Note

 Often interpreted as Esenin’s suicide note, this is the last poem he wrote, in his own blood. He explained to friends at the Angleterre Hotel, where he was staying in Leningrad, that this “crappy” (parshivyj) hotel didn’t have any ink available, so he had to use his own blood. On the evening of December 27, 1925, he committed suicide, by hanging, in his hotel room.

 

 

Translation of Poem by Aleksandr Blok, АЛЕКСАНДР БЛОК, "ОДИНОЧЕСТВО," "Loneliness"

 

                                                              ОДИНОЧЕСТВО

АЛЕКСАНДР БЛОК
(1880-1921)
 
Река несла по ветру льдины,
Была весна, и ветер выл.
Из отпылавшего камина
Неясный мрак вечерний плыл.
 
И он сидел перед камином,
Он отгорел и отстрадал
И взглядом, некогда орлиным,
Остывший пепел наблюдал.
 
В вечернем сумраке всплывали
Пред ним виденья прошлых дней,
Будя старинные печали
Игрой бесплотною теней.
 
Один, один, забытый миром,
Безвластный, но еще живой,
Из сумрака былым кумирам
Кивал усталой головой…
 
Друзей бывалых вереница,
Врагов жестокие черты,
Любивших и любимых лица
Плывут из серой темноты…
 
Все бросили, забыли всюду,
Не надо мучиться и ждать,
Осталось только пепла груду
Потухшим взглядом наблюдать…
 
Куда неслись его мечтанья?
Пред чем склонялся бедный ум?
Он вспоминал свои метанья,
Будил тревоги прежних дум…
 
И было сладко быть усталым,
Отрадно так, как никогда,
Что сердце больше не желало
Ни потрясений, ни труда,
 
Ни лести, ни любви, ни славы,
Ни просветлений, ни утрат…
Воспоминанья величаво,
Как тучи, обняли закат,
 
Нагромоздили груду башен,
Воздвигли стены, города,
Где небосклон был желт и страшен,
И грозен в юные года…
 
Из отпылавшего камина
Неясный сумрак плыл и плыл,
Река несла по ветру льдины,
Была весна, и ветер выл.
 
1899 г
 
          d

                                    Literary Translation/Adaptation by U.R. Bowie

                                                                    Loneliness
 
River-borne were wind-blown icefloes,
Spring had come, the winds were moaning.
From fireplace flamed out, in nightclothes,
Vaguely drifted shades of gloaming.
 
By hearth he sat there saturnine,
Burned out now, sorely agonized;
And with a gaze once aquiline,
The cooling ashes scrutinized.
 
In evening’s twilight wafted quietly
Visions of his days long past,
While shadows rife with stark dubiety
Awakened sorrows sleeping fast.
 
Alone, alone, by all neglected,
Immobilized, but still alive,
He nodded his tired head dejected,
To icons past from duskingtide.
 
His former friends, stark images,
His enemies, their faces cruel,
Beloved and loving visages
Float up as if from murky pool. 
 
Forgotten, written off by all,
No need to wait in self-torment;
His dim eyes look on evenfall,
See heaps of ash and dreams undreamt.
 
Where had aspirations gone?
What held in thrall his poor brainpower?
Mad dashings he recalled bygone,
The anguish of past thoughts turned sour.

How sweet it felt to be so tired,
To feel a joy like ne’er before,
No more in toil, disruptions mired,
Your heart no more belabored, sore,
 
No flattery, nor love or fame,
No lucid dreams, nor losses dire.
Majestic memories made their claim,
Like storm clouds swathed the sunset’s fire,
 
They piled high in heaps the towers,
Erected towns and walls upraised,  
Where firmament of yellow lours, 
In menace steeped as in past days . . .
 
From fireplace flamed out, in nightclothes,
Floated, drifted blurs of gloaming.
River-borne were wind-blown icefloes,
Spring had come, the winds were moaning.