Арсений
Тарковский
(1907-1989)
Спой
мне песню, как синица
Тихо за морем жила…
Зимний вечер
Почему, скажи,
сестрица,
Не из райского ковша,
А из нашего напиться
Захотела ты, душа?
Человеческое тело
Ненадёжное жильё,
Ты влетела слишком смело
В сердце тёмное моё.
Тело может
истомиться,
Яду невзначай глотнуть,
И потянешься, как птица,
От меня в обратный путь.
Но когда ты
отзывалась
На призывы бытия,
Непосильной мне казалась
Ноша бедная моя, —
Может быть, и так
случится,
Что, закончив перелёт,
Будешь биться, биться, биться —
И не отомкнут ворот.
Пой о том, как ты
земную
Боль, и соль, и желчь пила,
Как входила в плоть живую
Смертоносная игла,
Пой, бродяжка,
пой, синица,
Для которой корма нет,
Пой, как саваном ложится
Снег на яблоневый цвет,
Как возвысилась пшеница,
Да побил пшеницу град…
Пой, хоть время прекратится,
Пой, на то ты и певица,
Пой, душа, тебя простят.
1976
d
Pushkin, "A Winter Eve"
You chose to drink till your eyes popped wide,
Not from the heavenly blessed punch bowl,
But from our little ladle of woe liquified?
Makes a sorry home and hearth;
You flew too boldly, noddy,
Into my ensanguined heart.
Mistakenly gulp poison down,
And, birdie-soul, you’ll yearn to flee,
From me to some far distant sea.
To what being did implore,
My strength, it seemed, absconded,
Such a burden I now bore.
At the end of your last flight?
You’ll bang and bang against the gates;
Those gates will stay shut tight.
Of earthly pain, all salt and bile,
Of how one death-steeped needle sole
Can living flesh pierce, flesh defile,
You who have no food in sight,
Sing of how a shroud is lying:
Snow on apple blossom white,
And how the hail smashed them all . . .
Though time may end, sing on, console,
For singers sing, they croon and bawl,
You’ll be forgiven—sing, my soul.
No comments:
Post a Comment