Translation of Poem by Aleksandr Blok, АЛЕКСАНДР БЛОК, "ОДИНОЧЕСТВО," "Loneliness"

 

                                                              ОДИНОЧЕСТВО

АЛЕКСАНДР БЛОК
(1880-1921)
 
Река несла по ветру льдины,
Была весна, и ветер выл.
Из отпылавшего камина
Неясный мрак вечерний плыл.
 
И он сидел перед камином,
Он отгорел и отстрадал
И взглядом, некогда орлиным,
Остывший пепел наблюдал.
 
В вечернем сумраке всплывали
Пред ним виденья прошлых дней,
Будя старинные печали
Игрой бесплотною теней.
 
Один, один, забытый миром,
Безвластный, но еще живой,
Из сумрака былым кумирам
Кивал усталой головой…
 
Друзей бывалых вереница,
Врагов жестокие черты,
Любивших и любимых лица
Плывут из серой темноты…
 
Все бросили, забыли всюду,
Не надо мучиться и ждать,
Осталось только пепла груду
Потухшим взглядом наблюдать…
 
Куда неслись его мечтанья?
Пред чем склонялся бедный ум?
Он вспоминал свои метанья,
Будил тревоги прежних дум…
 
И было сладко быть усталым,
Отрадно так, как никогда,
Что сердце больше не желало
Ни потрясений, ни труда,
 
Ни лести, ни любви, ни славы,
Ни просветлений, ни утрат…
Воспоминанья величаво,
Как тучи, обняли закат,
 
Нагромоздили груду башен,
Воздвигли стены, города,
Где небосклон был желт и страшен,
И грозен в юные года…
 
Из отпылавшего камина
Неясный сумрак плыл и плыл,
Река несла по ветру льдины,
Была весна, и ветер выл.
 
1899 г
 
          d

                                    Literary Translation/Adaptation by U.R. Bowie

                                                                    Loneliness
 
River-borne were wind-blown icefloes,
Spring had come, the winds were moaning.
From fireplace flamed out, in nightclothes,
Vaguely drifted shades of gloaming.
 
By hearth he sat there saturnine,
Burned out now, sorely agonized;
And with a gaze once aquiline,
The cooling ashes scrutinized.
 
In evening’s twilight wafted quietly
Visions of his days long past,
While shadows rife with stark dubiety
Awakened sorrows sleeping fast.
 
Alone, alone, by all neglected,
Immobilized, but still alive,
He nodded his tired head dejected,
To icons past from duskingtide.
 
His former friends, stark images,
His enemies, their faces cruel,
Beloved and loving visages
Float up as if from murky pool. 
 
Forgotten, written off by all,
No need to wait in self-torment;
His dim eyes look on evenfall,
See heaps of ash and dreams undreamt.
 
Where had aspirations gone?
What held in thrall his poor brainpower?
Mad dashings he recalled bygone,
The anguish of past thoughts turned sour.

How sweet it felt to be so tired,
To feel a joy like ne’er before,
No more in toil, disruptions mired,
Your heart no more belabored, sore,
 
No flattery, nor love or fame,
No lucid dreams, nor losses dire.
Majestic memories made their claim,
Like storm clouds swathed the sunset’s fire,
 
They piled high in heaps the towers,
Erected towns and walls upraised,  
Where firmament of yellow lours, 
In menace steeped as in past days . . .
 
From fireplace flamed out, in nightclothes,
Floated, drifted blurs of gloaming.
River-borne were wind-blown icefloes,
Spring had come, the winds were moaning.