Mikhail Nesterov
Nikolai Tikhonov
(1896-1979)
ВЕТЕР
Вперебежку, вприпрыжку, по перекрытым
Проходам рынка, хромая влет
Стеной, бульваром, газетой рваной,
Еще не дочитанной, не дораскрытой,
Вчера родилась — сейчас умрет,
Проходам рынка, хромая влет
Стеной, бульваром, газетой рваной,
Еще не дочитанной, не дораскрытой,
Вчера родилась — сейчас умрет,
Над старой стеною часы проверив,
У моря отрезал углы, как раз —
Ты помнишь ветер над зимним рассветом,
Что прыгал, что все перепутывал сети,
Что выкуп просил за себя и за нас?
У моря отрезал углы, как раз —
Ты помнишь ветер над зимним рассветом,
Что прыгал, что все перепутывал сети,
Что выкуп просил за себя и за нас?
Сегодня он тот же в трубе и, редея,
Рассыпался в цепь, как стрелки, холодея,
И, грудью ударив, растаял, как залп,
Но что б он сказал, залетев в наши стены,
Мы квиты с ним, правда, но что б он сказал?
Рассыпался в цепь, как стрелки, холодея,
И, грудью ударив, растаял, как залп,
Но что б он сказал, залетев в наши стены,
Мы квиты с ним, правда, но что б он сказал?
Literal Translation
The Wind
Running full
tilt, skipping along, past the covered
Passageways
of the marketplace, limping on the fly,
By way of
the wall, the boulevard, the ripped-up newspaper,
The one not
read all the way through, not all the way unfolded,
The one born
yesterday—only soon to die.
Having
checked out the clock on the old wall,
He lopped
off the corners of the sea, just like that.
You remember
the wind over the dawn of winter,
He who kept
jumping, who entangled all the nets,
Who demanded
a ransom be paid, for himself and for us.
Today he’s
in the chimney same as before, and, slackening off,
He’s
spreading out, deploying in a line like infantry troops, growing colder,
Then,
bursting out into hand-to-hand fighting, he’s melted away like a salvo.
But what
would he say, if he flew inside our walls?
True, we’ve
settled accounts with him, we’re quits, but what would he say?
Literary Translation/Adaptation by U.R. Bowie
The Wind
Full-tilt
racer, skip along, gusty guy,
Blows
through the marketplace,
Limping on
the fly,
Skirting walls
blustery,
Making
streets sigh,
Poor
tattered newspaper, not yet read,
Pages in
disarray, not widespread,
Born only
yesterday, soon to be dead,
Checks out a
wall clock on the town hall,
Lops off the
corners of the sea-scape mall,
Do you
recall the early morns
Of winters
and the wind,
‘Member how
he agitated,
Tangled nets
and skimmed
All about
the central square,
“Pay the ransom,
folks,
If you don’t
I’ll go on gusting,
Wrack your
ribs with pokes”?
Today he blows
the same sufflation,
Wheezing in
the chimney still,
Same old
windbag, same jactation,
Dressed in
flimsy dishabille,
Hear him
slacken off his flurry?
He double-times
his marching troops,
Watches as
they scamper-scurry,
Whips away
their headgear, whoops,
Stings their
eyesight, makes it blurry,
Mustering
his feints, employs
His biggest
guns in booms of noise,
But what
would he say,
Were he to
fly right now
Inside our
walls?
True, we’ve
long since settled
Accounts
with him; we and he are quits.
But still,
what would he say?
No comments:
Post a Comment