Image by Vik M from Pixabay
Евгений Евтушенко
(1933-2017)
Любимая, спи…
Соленые брызги блестят на заборе.
Калитка уже на запоре.
И море,
дымясь, и вздымаясь, и дамбы долбя,
соленое солнце всосало в себя.
Любимая, спи…
Мою душу не мучай,
Уже засыпают и горы, и степь,
И пес наш хромучий,
лохмато-дремучий,
Ложится и лижет соленую цепь.
И море — всем топотом,
и ветви — всем ропотом,
И всем своим опытом —
пес на цепи,
а я тебе — шёпотом,
потом — полушёпотом,
Потом — уже молча:
«Любимая, спи…»
Любимая, спи…
Позабудь, что мы в ссоре.
Представь:
просыпаемся.
Свежесть во всем.
Мы в сене.
Мы сони.
И дышит мацони
откуда-то снизу,
из погреба, —
в сон.
О, как мне заставить
все это представить
тебя, недоверу?
Любимая, спи…
Во сне улыбайся.
(все слезы отставить!),
цветы собирай
и гадай, где поставить,
и множество платьев красивых купи.
Бормочется?
Видно, устала ворочаться?
Ты в сон завернись
и окутайся им.
Во сне можно делать все то,
что захочется,
все то,
что бормочется,
если не спим.
Не спать безрассудно,
и даже подсудно, —
ведь все,
что подспудно,
кричит в глубине.
Глазам твоим трудно.
В них так многолюдно.
Под веками легче им будет во сне.
Любимая, спи…
Что причина бессоницы?
Ревущее море?
Деревьев мольба?
Дурные предчувствия?
Чья-то бессовестность?
А может, не чья-то,
а просто моя?
Любимая, спи…
Ничего не попишешь,
но знай,
что невинен я в этой вине.
Прости меня — слышишь?-
люби меня — слышишь?-
хотя бы во сне,
хотя бы во сне!
Любимая, спи…
Мы — на шаре земном,
свирепо летящем,
грозящем взорваться, —
и надо обняться,
чтоб вниз не сорваться,
а если сорваться —
сорваться вдвоем.
Любимая, спи…
Ты обид не копи.
Пусть соники тихо в глаза заселяются,
Так тяжко на шаре земном засыпается,
и все-таки —
слышишь, любимая?-
спи…
И море — всем топотом,
и ветви — всем ропотом,
И всем своим опытом —
пес на цепи,
а я тебе — шёпотом,
потом — полушёпотом,
Потом — уже молча:
«Любимая, спи…»
d
Literary
Translation/Adaptation by U.R. Bowie
Sleep,
My Dear One
The fence is agleam
in spindrift and
salt spray.
The gate in the garden
is locked for the
day,
and the saltwater sun
has sucked in
today’s sea,
with its misting,
and heaving,
and dike-gouging spree.
So sleep, my dear
one . . .
Don’t torment my
soul, darling dear.
The mountains and steppelands
are falling
asleep,
our lame dog tail-waggingly,
sleepily--shaggily,
lies down and starts
licking at his
salty chain.
And the sea with its roar
breaks
ashore,
while tree branches are striving
to sea sounds
ignore,
and me,
I feel deep in my
soul
slightly sore.
The day of the
dog on his chain is near done,
as I say to you, whispering,
repeat it,
half-whispering,
then silently, wordlessly,
spindrift
finespun:
“Sleep, my dear one.”
Sleep, my dear one . . .
Dismiss from your
thoughts
the bad fight we just had,
imagine it
wasn’t,
(not really)
that bad.
Imagine:
we wake up adrift
in sweet drowsiness,
and the air’s
rife
with crispiness,
void of all
frowziness,
You and me in a hayrick,
it seems.
And from somewhere below,
from a cellar’s
chill dankiness,
the smell of matsoni
drifts into daydreams.
O, how can I get you to,
that to imagine,
you,
how can I get you
to conjure that
scene?
Sleep, my dear one . . .
Smile in your sleep,
and hang out
every teardrop to dry.
Pick yourself
flowers,
seek pie in the sky,
dream-buy out the
stores
of the best pinafores.
Find yourself drooling
all mumblingly?
Tossing and turning
and thinking pure
jumblingly?
Snuggle up in a dream,
wrap yourself
in deep snooziness,
in dreams you can
revel
in giddiness/wooziness,
leave all your
mumblingness
downstream,
agleam.
Not sleeping is recklessness,
illegal fey
fecklessness,
Non-sleepers
feel fretfulness,
cry out for forgetfulness.
Your eyes water
itchily,
from looking too fixedly,
with
pupils at peoples, see?
Let eyelids relax
beneath sea-spray
finespun.
Sleep, my dear one . . .
How come you can’t sleep?
Is the sea
ill at ease?
Are the trees
moaning pleas?
Are you feeling
bad portents,
presentiments?
Did someone behave
Like a lout,
oafishly?
And could be
that someone was me?
Sleep, my dear one
. . .
Though you can’t
write it out,
And you can’t
paint it out
of your head,
Try to replace it
with this thought instead:
That I’m not to
blame,
though I’m guilty
and blameful.
Forgive me, you hear?
Yes, it’s
shameful.
Love me, you hear?
All the sameful?
At least in your sleep,
At least in your
sleep!
My dear one,
go on now,
go where to?
To sleep . . .
We’re here on earth’s spheroid,
frenetically
flying,
While flying,
the earth’s
Trying hard,
really trying
To blow up forever,
into whatsoever .
. .
So we need
tight embraces,
Or we’ll fall
on our faces,
and if on our faces
we should fall together,
right, hon?
Sleep, my dear
one . . .
Don’t reckon up, please,
all your hurts
and your bruises.
Let sleepbeams
seep into your eyes
for best snoozes.
Sleeping’s too hard
when you’re
nursing accuses.
Are you
listening, lover?
Please sleep . . .
And the sea’s still
all bellow-and-bawl,
tree leaves
still go yellow, and
fall,
And me,
I’ve learned what?
Bugger-all.
The day of the
dog on his chain is near done,
as I say to you,
whispering,
repeat it,
half-whispering,
then silently,
wordlessly,
sea-spume finespun:
“Sleep, my dear one.”
d
From
the Internet
О стихотворении Евгения Евтушенко
«Любимая, спи»
На такой вот вопрос журналиста:
Когда-то вы написали пронзительное
стихотворение «Со мною вот что происходит», посвятив его Белле Ахмадулиной. А
кому ещё из бывших жён вы посвятили не менее пронзительные строчки?
— Евгений Евтушенко ответил:
Мне трудно судить. Наверное, это можно
сказать про стихи «Любимая, спи», посвящённые моей второй жене, Гале. В моей
новой книге есть целый новый цикл, посвящённый моей жене Маше. Как можно
жениться на тех женщинах, которых ты не любишь, а если любишь, как можно не
писать посвящённые им стихи, если ты поэт? Мужчина не имеет права быть
неблагодарным к тем женщинам, которые помогли ему ощутить это самое прекрасное
чувство.
Из воспоминаний, найденных в Интернете:
56-й год. День поэзии. Симонов,
Луконин, Евтушенко читают стихи в книжном магазине на Моховой. Собралась толпа.
В толпе девятнадцатилетняя Белла Ахмадулина.
Это о ней? Сколько читательниц сражены
этой нежностью! Как она подходит Ахмадулиной. Но не судьба была ужиться двум
вселенным в судёнышке семьи.
«Любимая, спи» написано уже для другой
женщины, но в моём восприятии всё равно где-то в глубине души, вопреки
известным фактам, возникал образ юной Беллы. Увы, история любви двух поэтов
была давно позади…»
Это стихотворение много лет было для
меня своеобразным поэтическим талисманом, который я хранила в глубине своей
души, никому не показывала, считая, что если я поделюсь своим «секретом», то в
моей жизни что-то непоправимо нарушится.
Действительно, когда я всё же решилась
«отдать его в хорошие руки», это было для меня огромным эмоциональным
потрясением, потому что всё обернулось именно так, как мне чувствовалось…
Строчки остались теми же, «а что-то
главное пропало».
Теперь я боюсь заводить подобные
талисманы, но это стихотворение люблю по-прежнему, пусть и без того
мистического чувства, которое, увы, утрачено.
Как многие лирические стихи Евгения
Евтушенко, «Любимая, спи» — это одновременно и песня, музыку к которой написал
Давид Тухманов. Её исполняли многие певцы — Татьяна и Сергей Никитины, Евгений
Мартынов, Валерий Ободзинский.
Но лучше всего, на мой взгляд, это
получилось у Леонида Бергера и ВИА «Весёлые ребята» (диск «Как прекрасен этот
мир»). Исполнение Леонида более всего, на мой взгляд, отвечает изначальной
мелодике стихотворения, тому сильному эмоциональному напряжению, свойственному
любовной лирике Евтушенко.
Хотелось бы услышать стихотворение в
исполнении автора, но пока поиски оказались безрезультатными.
Палома, декабрь 2005 года
Poem declaimed by Masha Matveychuk:
https://www.youtube.com/watch?v=TFySocCJ1Ug
No comments:
Post a Comment